Рандеву с мечтой - Страница 6

Он сел в машину и поехал прокатиться по утреннему воскресному городу. Вечно бодрствующий голос совести затянул привычную песню: так нельзя. Это верх бескультурья. А что, если в эти самые минуты она будет принимать ванну, заниматься домашними делами или смотреть любимое кино? Что, если ты ей помешаешь?

Ванны по утрам не принимают, возразил себе Эдвард. Кино можно досмотреть потом – теперь продают на дисках все, что душе угодно. А отложить домашние дела и переключиться на беседу о своих обожаемых антикварных комодах она будет только рада.

Как ей это понравится? Подобная невоспитанность ее отпугнет, возмутит или что? – не унималась совесть.

Я попрошу прощения. Что-нибудь придумаю. По сути, я ничего не потеряю. Если сказочная Аврора влюблена в Уэстборна, мне не видать ее как собственных ушей, предупреждай о своем визите, не предупреждай. Если же… Он проглотил слюну, чувствуя приступ сильнейшего волнения. Если же есть хоть капля надежды, что… между нами возможны серьезные отношения… И если она такая, какой мне показалась вчера… Тогда ни Уэстборн, ни моя дикая выходка нам не помеха…

Ему вспомнилась нынешняя отцовская жена. Когда Эдвард, будучи тринадцатилетним подростком, приехал в их дом впервые, Линдси произвела на него потрясающее впечатление. Обходительная, опрятная, с юмором, певучим голосом и добродушно-кокетливой улыбкой на губах, она предстала перед юным гостем самим очарованием. Лишь по прошествии полугода, когда его матери пришлось на несколько месяцев уехать в Бирмингем, чтобы поухаживать за больной сестрой, и Эдвард на время поселился в новом доме отца, он с изумлением увидел истинное лицо его второй супруги, своей так называемой мачехи. Через три недели, привыкнув к парнишке как к члену семьи, Линдси стала беззастенчиво ковырять за столом в зубах, зевать во весь рот, не трудясь его прикрывать, пить кофе, громко прихлебывая, ходить по дому в дырявом халате и стоптанных тапках. Открыто придираться к мужу из-за каждого пустяка, бросать косые взгляды и на пасынка. Лишь выходя на улицу или принимая гостей, она снова становилась ласковой и веселой. С годами Эдвард возненавидел ее сильнее, чем в первые дни после того, как узнал, что у отца другая. По-видимому, она и старшего Флэндерса очаровала своим притворством, а показалась ему настоящей лишь после свадьбы, когда пути назад у того уже не было.

Бог знает почему, но Эдварду было безумно важно удостовериться, что Аврора не из таких, как Линдси. Кружа по любимому городу, он неустанно боролся с голосом совести, и в конце концов тот умолк. Без труда разыскав нужный адрес и остановив машину напротив большого, обсаженного деревьями и кустарником дома, Эдвард достал телефон и только теперь набрал выведенный рукой Авроры номер.

Она ответила после нескольких гудков запыхавшимся голосом. Представив, что с ней Уэстборн, что они до сих пор не поднялись с кровати и предаются любовным утехам, Эдвард чуть не нажал на кнопку отбоя. Но любопытство и та самая гремучая смесь одержали верх над досадой и растерянностью.

– Здравствуй, Аврора, – медленно произнес он. – Это Эдвард. Эдвард Флэндерс. Вчера вы были у меня с… – Произнести вслух имя Уэстборна не хватило духу.

– Да-да, – проговорила Аврора как будто даже обрадованно. – Я прекрасно помню.

– Надеюсь, я тебя не разбудил? – осторожно поинтересовался Эдвард.

– Нет, что ты. Я встаю рано, независимо от дня недели и от того, поздно ли легла накануне, – ответила Аврора, по-прежнему тяжело дыша.

– И не отвлекаю от важных дел? – прибавил Эдвард, воображая, что испытал бы, если бы позвонил не по телефону, а сразу в дверь и увидел бы собственными глазами разрумяненного от ласк Авроры Уэстборна.

– От важных – нет, – с готовностью сказала она, и у Эдварда отлегло от сердца.

– Понимаешь, я ездил по кое-каким делам… – начал сбивчиво объяснять он, ругая себя за то, что не придумал правдоподобного объяснения заранее. – А сейчас стою прямо возле твоего дома. Вот и решил…

– Прямо возле моего дома? – В ее голосе, как всегда спокойном, ясно послышались отзвуки волнения.

Эдвард сильнее напрягся, готовясь к самому худшему и суматошно пытаясь найти более или менее достойный выход из дурацкого положения.

– Мне вдруг пришло в голову… – Он засмеялся, только теперь полностью осознав всю нелепость своей идеи.

– Пришло в голову зайти ко мне в гости? – спросила Аврора таким тоном, будто ничего более естественного нельзя было и представить.

– Вообще-то… да, – признался Эдвард. – Но если ты занята…

– Замечательно! – воскликнула Аврора. Заметив краем глаза, что раскрывается парадная дверь, Эдвард вышел из машины. – Милости прошу, – проговорила Аврора в сотовый телефон.

Эдвард взглянул на дверь и на миг лишился дара речи. В его воображении она возникала какая угодно – с растрепанными волосами, в растянутой старой одежде, – но увидеть неч

Она засмеялась и произнесла шутливо-командным тоном:

– Убери от уха трубку и входи.

Эдвард повиновался. В эти минуты ему казалось, что он без оглядки выполнит любой ее приказ, даже самый немыслимый. Заберется на верхушку дерева и спрыгнет вниз. Споет голосом Луи Армстронга, хоть ни старину Сэчмо, ни джаз в целом он никогда не любил.

Закрыв за гостем дверь, Аврора взглянула на свои спортивные одежки и повела плечом.

– По утрам в воскресенье, а в среду и пятницу вечером я устраиваю себе тренировки.

Эдвард кашлянул, пытаясь очнуться от ошеломления.

– Проходи, пожалуйста, в гостиную. Я быстро приму душ и переоденусь.